Давно написал уже

[sukinahito]

По дигре
K4-50 Канда. Недовольно смотреться в зеркало.
Канда в полной тишине шагал по темным коридорам ЧО. Возможно, его привычка так рано просыпаться появилась после того, как зайдя в переполненные ванные комнаты, он не смог не то, что умыться, даже в зеркало спокойно взглянуть. Вокруг него толпились раздражители, разбрызгивая воду и громко перешучиваясь.
Сейчас проблем с этим не возникало. Но спать хотелось чертовски…
Плеснув холодной воды себе на лицо, мечник недовольно выпрямился. Разглядывая свое отражение, он все никак не мог понять, что же тут не так. Хмурые глаза, небольшая складка меж бровей, мокрые кончики челки, ничего особенного. Резко повертел головой, отчего длинные волосы хлестнули по плечам. Все как обычно. Кроме одного: на несколько миллиметров выше воротника красовалось аккуратное алое пятно, гордо демонстрируя, что у неприступного экзорциста все же есть слабости. Отражение в зеркале беспощадно оскалилось.
- Убью! – прорычал Юу, вылетая из умывальной. Дверь комнаты шарахнуло о стену так, что ручка намертво впечаталась в камень.
Этим утром сонные обитатели ЧО как всегда разбегались в стороны, уступая дорогу темной фигуре, за которой словно крылья развивались длинные полы плаща.

По реборну
XXV-106 Хибари/Хиберд. Поцеловать птицу. Преращение птицы в кого-то (на усмотрение автора). H!
Хибари задумчиво стоял на крыше родной школы, тоскливо глядя куда-то вдаль. Неожиданно его взгляд уцепился за что-то круглое и желтое, зигзагами подлетающее к школе Намимори. Оно даже пыталось пропищать что-то похожее на гимн Намимори. Когда это создание подлетело совсем близко, Кёя узнал в нем своего дорогого питомца. Не долетев до Хибари птичка на лету стукнулась об антенну , расположенную в полметра от Хибари и обреченно упала тряпичной куклой на землю. В груди Хранителя Облака что-то сжалось и заныло. Подняв беззащитное создание с пола, он с ужасом осознал, что Хиберд не дышит. Нисколько не смущаясь нелепости своих действий, он накрыл своими губами клюв птицы, в попытке сделать искусственное дыхание.
Внезапно вместо жесткого клюва Хибари ощутил человеческие губы. Они были мягкие и теплые, такие манящие. Конечно, речь о сердечно-легочной реанимации не шла, Хибари, уже не смущаясь целовал свою неожиданную добычу. Добыча дышала, но глаза не открывала. Когда же Кёя начал ощупывать худое тело, жадно шаря под одеждой, раздался приглушенный и возмущенный писк.
- А… Что?… Хабари-сан, что с Вами?! – недоуменно воскликнул Тсуна.
- Я тебя спас, - отрезал Кёя, после чего спихнул Тсуну на пол и невозмутимо удалился.
- Не буду больше брать Леона без спроса, ну его. Что Леон, что его хозяин – у обоих чувство юмора извращенное. - пробурчал Тсуна, потирая ушибленный зад.

XXIX-46 Тсуна. Тайком разглядывать хранителей, делать неутешительные выводы. H!
Церемония посвящения. Вокруг стоят большие дяденьки с большими возможностями и связями, с плохо скрываемым превосходством глядя на окружающих. Каждый думает, что он лучше и сильнее другого. В их не слишком отягощенных моралью мозгах зреет план о том, как подольстится к будущему боссу. А пока прислуга разливает по их бокалам дорогое шампанское, они будут наслаждаться вечером и тайком щупать официанток за упругие попки.
Тсуна все это отлично видит, но продолжает строить из себя придорожный кустик, следуя совету Реборна «оставаться невозмутимым до самого вечера». Конец тирады он помнил плохо, но кое-что осело в памяти весьма прочно: репетитор обещал, что после этого балагана он сможет вернуться домой и поплакаться маме в передник о своей нелегкой жизни. Вот говнюк.
Савада боковым зрениям наблюдает за своими Хранителями, нехотя отпивая из своего бокала шампанское. Оно горчит, и пузырьки неприятно царапают горло. Интересно, если он хорошенько напьется, может, ему удастся приостановить весь этот фарс? Почему-то напрашивается отрицательный ответ.
- Десятый, с вами все в порядке? У вас грустное лицо, – участливо обратился к нему Гокудера, внимательно глядя на своего будущего босса, и положил руку ему на плечо, слегка сжимая в дружеском жесте.
Гокудера Хаято. Когда Тсуна пришел к нему в гости в съемную квартиру, тот был неприятно поражен сразу несколькими вещами. Во-первых, постоянная вываливающаяся из шкафа БДСМ-атрибутика, которую Хаято спешно спрятал перед приходом Десятого. Спрятал неудачно, т.к. во время очередного открытия шкафчика, оттуда выпали железные колодки, которые упали прямо на ноги бедному Саваде. Когда тот смог захлопнуть рот и перестать орать, Гокудера пояснил ему, что они будут необходимы для будущих жертв – чтобы выпытывать у тех ценные знания. И, разумеется, полученная информация пойдет на благо Вонголы и самого Десятого. Тсуна с сомнением отнесся к словам Гокудеры, особенно после того, как из шкафа выпал черный кожаный ошейник с надписью «I love pain». А лицо Правой Руки, которое постепенно приобретало свекольный оттенок, еще больше настораживало Тсуну.
Решив больше не мучить своего Хранителя, Тсуна вежливо попрощался с ним и пожелал удачи. Гокудера горячо уверял, что ему очень жаль, что Десятый так быстро уходит, и уговаривал его остаться еще хотя бы на пять минут. Савада решил, что здесь он явно лишний и лучше оставить Хаято на какое-то время одного. Это решение стало единственным верным после того, как на Хранителя Урагана упала странная конструкция, напоминающая трусы с приделанным к нему членом. Надо полагать, эта вещь тоже была предназначена для пыток.
- Вокруг тебя вечно собирается толпа, травоядное – холодно сказал Хибари, мельком взглянув на Тсуну, который стоял в стороне, погруженный в свои мысли.
Глядя в удаляющуюся спину, Савада против воли вспомнил, как однажды, бредя с утра пораньше бесконечными коридорами резиденции, встретил своего Хранителя Облака... невольно проследив за ним до самой своей комнаты, он в немом изумлении смотрел, как неприступный Хибари Кея... тырит его трусы из шкафчика с бельем. Что он с ними делает в дальнейшем, Савада предпочитал не задумываться. «Наверное просто решил одолжить», и больше ни единой мысли в этом направлении.
- Босс... С вами все в порядке? – пролепетала хрупкая Хром, незаметно подойдя к Саваде. Босс неподобающе шарахнулся в сторону и мгновенно залился краской.
Как-то не так давно он решил навестить Хром в Кокуе-ленде, чтобы справиться о здоровье девушки и Мукуро. Последний продолжительное время находился один в колбе, и Тсуна начинал подозревать, что тот поминает его самыми «хорошими» словами после их последней битвы.
- Хром, я принес поесть и спросить, как ты… - начал было Савада, переступив порог, но тут же запнулся. Зрелище было поистине впечатляющим.
Хром полулежала на стареньком диване, приняв странную позу, всегда бледные щеки заливал яркий румянец, глаза крепко зажмурены. Тсуна бросил перчатки и первым делом рванул спасать свою хранительницу, шептавшую что-то бессвязное про Мукуро-сама, «в горячечном бреду» - словно молния пронзила мозг пришедшая догадка.
- Еще, Мукуро-сама... Глубже... – шептала Хром, перемежая слова тихими всхлипами. Подойдя к дивану, он низко склонился, готовый откачивать Хром, но слишком поздно заметил трезубец между... кхем, а так же то, что Хром чувствует себя просто замечательно.
Савада как ошпаренный вскочил на ноги, с крепким намерением готовый бежать со всех ног подальше от Кокуе-ленда, но внезапно чья-то рука схватила его за ногу, нарушив все планы.
- Как дела, Тсунаеши-кун? – послышался игривый голос Рокудо Мукуро, - торопишься куда-то?
Савада боялся даже взглянуть назад, на диван – туда, где лежал его Хранитель с трезубцем в...
- Извини, Мукуро, мне надо срочно... в туалет! – выпалил Савада, вырываясь из цепких пальцев. «Скорее, подальше, как можно дальше отсюда... Надо спрятаться где-нибудь... Может, Мильфеорре не такая уж плохая идея?..»
- Эээ... спасибо, мне уже лучше – хрипло ответил Савада, стараясь отойти от девушки подальше. Ему хотелось провалиться сквозь землю и остаться там до конца этого нелепого праздника. – Ты не могла бы принести мне воды?
- Куфуфу, это ты сейчас ко мне обратился, Тсунаеши-кун? – спросил его Мукуро, с хитрой улыбкой поглядывая на собеседника. Потом легонько дотронулся до его щеки и немного провел пальцем вниз. – У тебя щеки покраснели, неужели так рад меня видеть? Я польщен.
На Тсуну напал столбняк. Он промычал что-то невнятное, в то время как Мукуро, мягко очертив длинным изящным пальцем подбородок Босса, больно схватил его за ухо и притянул поближе.
- Или ты вспоминаешь наше с Хром милое развлечение? Оно тебе понравилось? Тоже хочешь поиграть с трезубцем? – жарко зашептал ему Рокудо, не переставая ехидно улыбаться, - или ты предпочитаешь только роль наблюдателя? Не знал, что у тебя такие наклонности, Тсунаеши-кун. Когда ты в следующий раз захочешь придти к нам в гости, будь добр, извести нас заранее – мы подготовимся к твоему приходу.
От боли в ухе Савада практически не понимал того, что Мукуро пытается ему втолковать. Однако, частично расслышанные слова «к нам» и «подготовимся» дали ему понять, что следующее посещение Кокуе он отложит на неопределенное время. Если вообще туда заявится когда-нибудь.
- А может, ты хочешь попробовать что-нибудь еще? – мягко спросил его иллюзионист, отпуская ухо и проводя другой рукой по спине, спускаясь чуть ниже. – Или мне лучше тебя наказать за неуемное любопытство? Прямо здесь и сейчас, перед этими людьми. Надеюсь, ты понимаешь, о чем я говорю.
Тсуна не понимал. Сейчас он с тоской думал о тех временах, когда одноклассники называли его никчемным и издевались в раздевалке. Происходящее начинало казаться ему театральной сценой, где каждый пытался вывести его из равновесия. И лапание своим Хранителем не способствовало восстановлению его душевной гармонии.
- Сволочь, ты что творишь? – свирепо уставившись на Рокудо, прорычал Гокудера, доставая динамит и судорожно ища зажигалку с сигаретой. Похоже, крыша начала ехать не только у Савады.
- Вы опять играете в какую-то игру, да? А можно к вам? – с улыбкой подошел к ним Ямамото, разглядывая небольшую группу. Его появление немного разрядило атмосферу, хотя Саваде это не слишком помогло – руки Мукуро все еще лежали на его заднице, но Хаято переключил свое внимание на Такеши, а значит, все может обойтись без разрушенного помещения и двойного втыка от отца и Девятого.
- Бейсбольный придурок, ты что, не видишь – он обижает нашего Десятого! – лихорадочно пытаясь прикурить от зажигалки, ответил Гокудера, - сейчас этот гад у меня получит!
- Ямамото, скажи, а ты все еще играешь в бейсбол? – невинно спросил Тсуна, пытаясь вывернуться из объятий Рокудо. Последний начинал серьезно его беспокоить, отчего появилось настойчивое желание засунуть ананасоголового в консервную банку, – ты говорил, что тренировки стали более тяжелыми?
- У нас сменился тренер, он чуть жестче, чем предыдущий, но нам нравится, – все с той же веселой улыбкой ответил Такеши, поглядывая то на Мукуро, то на Гокудеру, – а у тебя как дела? Ты выглядишь не слишком радостным.
- Все замечательно – с трудом отпихнув Мукуро, прохрипел Тсуна, - я просто немного устал. Все замечательно.
Произнеся последние слова, он действительно почувствовал себя лучше. Правда, состояние маленького счастья продлилось недолго – он снова ощутил прикосновения Мукуро, но на этот раз на своем локте.
- А ты не хочешь узнать, чем занимается наш Ям-чан ночью? Один, в своей постели? Готов поспорить, наш маленький Тсунаеши-кун никогда даже представить не мог, что вытворяет со своей битой его хранитель, – гадко усмехнувшись, произнес иллюзионист, пристально глядя в расширившиеся от удивления глаза Тсуны, - а что, если я тебе это покажу?
Примерно представляя последствия этой просветительной беседы, Тсуна с отрешенным выражением лица старался думать о совершенно посторонних вещах. Например, о предстоящем наследовании.
Пока Тсуна медленно отключался от окружающей его реальности, к их компании присоединились последние Хранители – Ламбо и Рехей. Мальчик сидел у Рехея на плече, и так был увлечен большим леденцом, что совершенно не обращал внимания на то, что говорит ему старший товарищ. До сознания Тсуны, полностью погруженного в себя, фразы «это было экстремально» и «надо сделать это еще раз» не доходили, поэтому его душевное равновесие постепенно начало восстанавливаться.
- Тсуна! Это было экстремально! – в очередной раз проорал свою коронную фразу Рехей, - я чуть не потерялся в этом здании! Нервничаешь, да? Я перед своим первым боксерским матчем так нервничал, что…
- Рад тебя видеть, старший брат. – слегка улыбнулся Тсуна, - все нормально. Я рад, что вы пришли.
Тсуна немного покривил душой, произнося эти слова. Он прекрасно знал, что Рехей не просто так покупал сладости и токияки Ламбо. Ребенок не возражал пару раз приходить в гости к доброму дяденьке, который всегда вкусно его накормит и уложит спать. Правда, после пробуждения он чувствовал некий дискомфорт чуть ниже спины, о чем однажды заикнулся Саваде.
Оглядывая толпу вокруг себя, Тсуна ощутил едва заметную грусть. Кажется, его друзья и без Бьякурана справятся с ним, будущим Десятым. Как Реборн мог все это допустить? И что теперь ему с этим сборищем делать? Радует только одно – несмотря на странные наклонности своих Хранителей, они его любят. Уже за это можно простить то, что его пропавшие трусы в зеленое сердечко были обнаружены у Мукуро в Кокуе. Надо же, у них с Хибари-саном намного больше общего, чем они подозревают...
- Тсуна, церемония началась. – тепло приветствовал сына Йеметсу, - подойди к Девятому, он хочет с тобой поздороваться.
Церемония прошла в торжественной обстановке, было много громких приветственных слов и красивых напутствий, но в голове нового босса Вонголы весь вечер крутилась только одна мысль. Приветственно улыбаясь Девятому, пожимая руку своему отцу, Тсуна думал, что с такими товарищами он разрушит Вонголу быстрее, чем закончит среднюю школу Намимори. Может, назначить переговоры с Варией?

Реборностринги курили вместе с Пандом